Спартанцы

Спартанцы умели обидчиков поставить на место, не прибегая к физической расправе над ними. Однажды в Спарту прибыли жители греческого города Клазомены. Среди них оказались озорники, вымазавшие сажей кресла, в которых сидели правители Спарты — эфоры. Те не показали своего гнева, а издали указ, который был на следующее утро объявлен по всей стране: вКлазоменцам разрешается вести себя непристойно».
¤
Мудрость спартанцев помогала им найти выход из самых сложных обстоятельств. Когда они получили приказ Александра Македонского, объявлявший о его божественном происхождении, то постановили: «Если Александру угодно быть богом, пусть будет». Истинно по-спартански посмеялись они над претензиями гордого македонца.
¤
Свободолюбие спартанцев лучше всего сознавали их цари. Один из них — Антигон, заметив в своём сыне гордость и пренебрежение к подданным, сказал ему: «Оставь свои замашки. Разве ты не знаешь, что наша с тобой власть — почётное рабство?»
Спартанцы издали закон, ограничивающий покупку съестных припасов, регламентирующий их количество и качество.
¤
В 362 г. до н.з. фиванцы под командованием Эпаминонда напали на Спарту. Один мальчик-спартанец убежал из дома на поле боя и вместе со взрослыми отражал наступление врагов. Когда спартанцы победили, они наградили маленького героя венком за проявленную доблесть, но присудили к большому денежному штрафу за то, что он принял участие в сражении до положенного возраста и сражался, не имея положенного спартанцу вооружения и облачения.
¤
Воспитание детей считалось в Спарте одной из главных общественных обязанностей гражданина. Спартанец, имевший трёх сыновей, освобождался от несения сторожевой службы, а отец пятерых — от всех существовавших повинностей.
¤
Однажды в Спарту прибыл посол с острова Хиос — гордый и чванливый, облачённый в пышные одежды и выкрасивший волосы, чтобы скрыть седину. Не успел он начать речь, как поднялся с места один из спартанцев и, обращаясь к присутствующим согражданам, сказал: «Что путного южет сказать зтот человек, если у него обман не только в сердце, но и на голове?»
¤
Одного спартанского юношу, за бесценок купившего землю, предали суду. В обвинении говорилось, что он слишком молод, а уже соблазнился выгодой, а корысть — о враг каждого жителя Спарты.
¤
Женщины Спарты, у которых погибли сыновья, шли но поле битвы и смотрели, куда они были ранены — в грудь или спину. Если в грудь, то женщины с гордостью смотрели на окружающих и с почётом хоронили своих детей в отчих гробницах. Если же видели, что раны на спине, то, рыдая от стыда, спешили скрыться с поля боя, предоставляя хоронить мёртвых другим.
¤
Алкивиад утверждал, что нет ничего удивительного в присущем спартанцам равнодушии к смерти, так как, стремясь' избавиться от своей законом предписываемой тяжёлой жизни, они готовы поменять её тяготы даже на смерть.
¤
В Спарте существовал закон, согласно которому никто не должен был носить одежду неподобающего цвета и быть полнее, чем это необходимо. По этому закону все юноши до двадцати лет, не достигшие ещё гражданских прав, должны были каждые десять дней показываться эфорам — членам выборной коллегии из пяти человек с очень широкими политическими и судебными полномочиями. Если юноши были крепки и сильны, то удостаивались похвалы, a если у них обнаруживали следы дряблости и рыхлости, то били их палками, приговаривая, что их вид позорит Спарту и её законы.
¤
Существовало предсказание, согласно которому Спарта будет сильным и могущественным государством, если будет следовать законам Ликурга, предписывающим строгость и простоту образа жизни, останется недоступной для золота и серебра. Когда после войны с Афинами воины привезли деньги, то таким образом соблазнили жителей Спарты отступиться от воли богов, и их доблесть постепенно угасла.
¤
В Спарте никому не разрешалось жить так, как он хочет: точно в военном лагере, все в городе подчинялись строго установленным порядкам и делали то из полезных для государства дел, какое им было назначено. Считая себя принадлежащими не себе самим, но отечеству, спартанцы, если у них не было других поручений, либо наблюдали за детьми и учили их чему-нибудь, либо сами учились у стариков. Ведь одним из благ и преимуществ, которые доставил согражданам Ликург, было изобилие досуга. Заниматься ремеслом спартанцам было строго-настрого запрещено, а в погоне за наживой, требующей бесконечных трудов и хлопот, не стало никакой надобности, поскольку богатство утратило всю свою ценность и притягательную силу. Землю их возделывали илоты, внося незначительную подать. Один спартанец, находясь в Афинах и услышав, что кого-то осудили за праздность и осуждённый возвращается в глубоком унынии, сопровождаемый друзьями, тоже опечаленными и огорчёнными, просил окружающих показать ему человека, которому свободу вменили в преступление. Вот до какой степени низким и рабским считали они всякий ручной труд, всякие заботы, сопряжённые с наживой! (Плутарх. Ликург, XXIV.)
¤
Аристотель сообщает: Ликург не верил в то, что царей можно сделать совершенными людьми. Поэтому вместе с царями, когда они покидали страну, посылали в качестве сопровождающих лиц их личных врагов и считали спасением для государства, когда между царями происходили распри (Аристотель. Политика, 11, 6, 14—23).