Это интересно: В 50-е гг. нашего века власти Южной Африки обрушили на население этой страны лавину законов, которым позавидовал бы Гитлер, будь он жив. Запрещались смешанные браки и внебрачные связи между белыми и небелыми, их совместное обучение. Белым и небелым запрещалось пользоваться общим транспортом, кинотеатрами, ресторанами, кафе, небелым запрещалось занимать целый ряд должностей на службе... Это были лишь отдельные грани новой политики, которую начала проводить победившая на всеобщих «белых» выборах 1948 года «белая» Националистическая партия. Эта политика получила название политики апа...... Читать далее →
Граф Турвиль родился в 1637 г.; воспитан был строгой школой мальтийских рыцарей, а позднее - суровой жизнью моряка. Уже в 1666 г. он служил капитаном во французском флоте. Мы видели его в 1674-1678 гг. в Средиземном море, где за удачные сражения он неоднократно был награждаем, как и впоследствии под Алжиром и Генуей. Турвиль был одновременно и моряком и воином и отличался всегда выдающейся отвагой; это был человек полный сил, красивой и аристократической наружности.
Как флотоводец он был отлично подготовлен. Хотя чувство субординации по отношению к начальникам у него вошло в кровь и плоть, он, тем не менее, не стыдился открыто высказывать свои взгляды в тех случаях, когда признавал это необходимым. Турвиль славился умелой разработкой планов операций; во время их выполнения отличался бешеной отвагой. Принимая свои решения, он никогда не страшился ответственности, но все же был, как выразился однажды Сеньеле: "трус умом, но не сердцем".
Что именно побудило его вступить в неравный бой - так и осталось не выясненным; есть основание предполагать, что рассказ о предъявлении им королевского приказа в военном совете не соответствует истине. Возможно, что Турвиль руководило чувство обиды, которую можно было прочесть между строк этого приказа: его хотели заставить действовать более энергично, нежели после победы при Бичихэде в 1690 г.
В 10 часов утра Турвиль спускается и идет на фордевинд на противника, который поджидает его, лежа в дрейфе. Великолепно обученный флот подходит в блестящем порядке; но ветер слабеет и бой может начаться лишь около 11 с половиной часов утра; против обыкновения авангард достигает врага лишь немногим ранее центра, а арьергард несколько позднее.
На плане атаки следует остановиться: до того времени было принято идти кораблем на корабль; если бы французы придержались этого обычая и на сей раз, то в виду вдвое большого числа неприятельских кораблей создалась бы возможность охвата их флангов и они могли бы попасть в два огня. В виду этого Турвилем было отдано приказание действовать отрядами против отрядов. Правда, благодаря такому приему, линия французского флота сильно растянулась, но раз уже бой представлялся неизбежным, то такой порядок был наилучшим.
Д'Амфревиль также поступил весьма правильно; он сосредоточивает огонь с близкого расстояния на головном голландском корабле и его заднем мателоте, но остальные свои суда держит уступом, благодаря чему принять участие в бою может лишь половина голландского флота, другая же часть идет без выстрела. Таким образом он не дал возможности неприятельскому авангарду выйти вперед, повернуть на ветер и взять французский авангард под перекрестный огонь, что именно и было поручено Русселем Альмонду; французский адмирал нейтрализовал этот маневр половиной своих судов, без какого-либо риска для себя.
Тем временем Турвиль подошел почти вплотную к английскому главнокомандующему, привел к ветру и из своих 55 пушек с борта открыл по нему убийственный огонь, успешно поддерживаемый передним и задним мателотами. Он решил на своем "Солей Ройял" вывести из строя неприятельского флагмана, что разумеется, представлялось бы существенно важным. Арьергард не так близко подходит к неприятелю, но также вступает в оживленный бой. Вероятно, этот способ атаки преследовал еще и иную цель, благодаря бою на близком расстоянии облегчить возможность сдачи тем из английских судов, которые высказали бы к этому склонность.
В виду значительно меньшего количества французских судов все же являлось неизбежным образование значительных между ними промежутков. Когда около 2-х часов бриз перешел к северо-западу, контр-адмирал Шовель (третья дивизия центра) воспользовался интервалом между центром и арьергардом, чтобы прорваться через линию французов и взять их центр под перекрестный огонь.
Но тут пять больших французских кораблей приходят на помощь своему адмиралу, и в центре разгорается горячий бой. К этому времени совершенно заштилело. Турвиль спускает шлюпки, чтобы буксировать суда; остальные корабли следуют его примеру. В 3 часа временно поднимается густой туман, и в боевых действиях наступает затишье. Но и Руссель спускает шлюпки. Так как начинается 4-узловой прилив, Турвиль отдает якорь, несмотря на значительную глубину; это же делают и другие суда и дрейфуя перемешиваются.
В результате Турвиль все еще в тисках; англичане пытаются уничтожить его стоящий на месте корабль при помощи 5 брандеров, пущенных по течению и направляемых шлюпками. Но всех их атак ему удалось избежать: от одного брандера он уклоняется, другие отводятся в сторону шлюпками, а при приближении самого опасного, он рубит якорный канат, после чего снова становится на якорь. В конце концов Турвиль все же отрывается от неприятеля - в восемь с половиной часов вечера, при туманной погоде, сражение заканчивается.
Авангард, в полном составе ставший на якорь, прекратил бой уже раньше, в виду того, что все голландские суда снесло течением. Английский арьергард при переменившемся ветре повел ожесточенную атаку на слабый французский арьергард, но штиль и течение и здесь заставили прекратить бой.
Французы за весь этот продолжительный и ожесточенный бой не потеряли ни одного корабля, несмотря на двойное превосходство сил противника, что следует признать блестящим результатом, как с общей военной, так и тактической точки зрения. Но они сильно пострадали, в особенности флагман, и только штиль, а также невозможность двигаться, помешали Русселю воспользоваться своим превосходством и достигнуть лучших результатов. Против обыкновения, он закрепил свой успех настойчивым преследованием.
Когда ночью задул ветер с востока-северо-востока, Турвиль приказал 30 мая в 1 час ночи сняться с якоря; но в виду туманной погоды и больших расстояний между судами сигнал был разобран на рассвете лишь восемью кораблями; за ними последовали другие, и около 7 часов утра Турвиль собрал около себя 35 кораблей. Союзники шли за ним в северо-восточном направлении в милях шести, 6 французских судов из авангарда и 3 из арьергарда направились самостоятельно(!) в Брест. Дул слабый восточный бриз.
Только в 8 часов, когда прояснило, Руссель снова увидел французов и поднял сигнал "не соблюдая строя преследовать неприятеля". Союзники под всеми парусами, во главе с голландцами, начали догонять французов, ибо поврежденный "Солей Ройял" значительно задерживал последних. Вскоре наступает мертвый штиль. После полудня, при наступлении прилива, французы становятся на якорь западнее мыса Ла-Хаг. Турвиль перешел на другой корабль, в то время как голландский головной корабль успел приблизиться до 15 кабельтовых. Союзники становятся также на якорь.
Вечером поднимается юго-восточный бриз, и в 11 часов оба флота продолжают путь. Турвиль предполагает пройти между мысом Ла-Хаг и о-вом Альдернэй или Ориньи, чтобы укрыться в Сен-Мало, ибо до Бреста слишком далеко для сильно поврежденного флагмана. Но лавировать здесь ночью он не решается: фарватер хоть и имеет 4,5 морских миль в ширину, но с обеих его сторон находятся рифы, а скорость течения доходит до 5 узлов. 20 судов Турвиля все же решаются там пройти и благополучно проходят; Турвиль с остальными 15 судами 31 утром становится на якоре перед проливом. Благодаря дурному грунту и сильному течению корабли дрейфуют к северу; частью они оказываются под ветром у неприятеля.
Оставалось укрыться только в Шербуре или Ла-Хуге. В первый из них Турвиль отсылает "Солей Ройял" с двумя другими кораблями и несколькими мелкими судами; сам он с 12 остальными, идет вечером на рейд Ла Хуг. За удаляющейся на запад эскадрой последовали только Альмонд (авангард) и Эшби (арьергард); но оба не рискуют войти в опасный фарватер у Альдернэя и возвращаются на восток.
Делаваль (центр) с 17 судами и 8 брандерами атакует вошедшие в Шербур 3 французских корабля; сначала они их обстреливают, затем направляют против них брандеры, которым удается сжечь 2 корабля; третий корабль, севший на мель, он захватывает при помощи шлюпок, а затем сжигает, так как снять его не удается. Между тем Руссель идет в Ла Хуг, чтобы уничтожить скрывшиеся там суда. Туда же следует Альмонд, чтобы предоставить в его распоряжение суда, брандеры и шлюпки.
На состоявшемся между Турвилем, Яковом II и маршалом Бельфором совещании было решено, посадить корабли на прибрежные мели как можно плотнее: 6 под фортом д'Иле, 6 у Ла Хуга. На берегу между кораблями были установлены батареи, там же помещены шлюпки и легкие суда с соответствующим числом гребцов и команды. Сухопутные войска наблюдали за всем этим с берега. Припасы по мере возможности выгружались, но когда подошел неприятель, выгрузить всего не успели.
2 июня в 6 часов пополудни Рук открыл огонь. Слишком незначительная глубина и выдвинутая вперед отмель не допускали сколько-нибудь действительного обстрела французов линейными кораблями союзников; непригодными оказались и брандеры, так как французские суда стояли на мели слишком близко к берегу. После ожесточенной канонады с большого расстояния Рук решил атаковать шесть кораблей у форта д'Иле шлюпками. Овладев ими после ожесточенного боя, он приказал их разграбить и поджечь на глазах Якова II, Турвиля, Бельфора и всех войск. Та же участь 3 июня в 8 часов утра постигла и другие 6 кораблей, находившиеся под защитой форта Ла Хуг.
Потери французов составляли 15 больших и лучших судов, в том числе и флагман. Но во время самого боя у мыса Барфлёр они не лишились ни одного судна, ни одно даже не было выведено из строя; потери они понесли лишь во время преследования. Союзники потеряли в самом бою, кроме брандеров, по-видимому 2 корабля.
